«Кальвадос кончился. Нет спасенья. Рассвет несет неизбежность смерти. И как ни мягок Париж весенний, в его изломах таятся черти.

Жоан, ты помнишь тот мост туманный, и сигарету, и пламя спички, они теперь неизбывной раной всегда во мне, но зачем о личном.

Так ненасытно, по-детски, зверски, ты хохотала, пила, кричала, любила платья, кальвадос... черти за мной крадутся, и все сначала...

Ты не умела сама, вцеплялась в меня... но, впрочем, сейчас довольно.
Тупая, ноющая усталость.
Тебе не больно.
Тебе.
Не.
Больно.

Не мне с тобой говорить о рае, я слишком часто смыкаю веки. Закат темнеет, горит, сгорает, моря собой поглощают реки.

Сейчас ты там, где клубится вечность, куда конвертов нельзя отправить, и снова черти, и снова вечер...
Я не прощаюсь...»,

Твой верный Равик.