С измятой простыней почти сливаясь, Анна
Сквозь пряди долгие глядит издалека
На обнажившийся живот, где бездыханно
Откинулась во сне бесцветная рука.

Просторно ходит грудь, вбирая мрак тягучий,
И, точно памятью, нагую плоть сдавив,
Приливную волну мешает с влагой жгучей
Разорванного рта раскатистый извив.

С цветными пятнами на невозбранном теле,
В прохладу устремясь - в крутой водоворот,
Во мраке спящая дрейфует на постели,
Тюльпанной горечи подставив жадный рот.

Пока на отмели не выброшен льняные
Рассвета ранний блеск, бездушен и кровав,
Пока ладонь влажна, и пальцы ледяные
Разжаться не спешат, земную нить порвав, -

В забвенье, без мужчин, без грез, напропалую
Нырнуть и, томную приоткрывая гроздь,
Не подставлять ее хмельному поцелую,
Смеющейся лозой увить нагую кость -

Шпалеры, где кричит, забредив плодосбором,
Телодвижение любое, жест любой:
Любовники, гордясь изысканным убором,
Так чувство хрупкое потащат на убой.

Монархи варварских держав, тая восторги
За дрожью обмерших сердец и голосов,
Приготовленьями неутомимых оргий
Натравят на тебя разгоряченных псов...

Не отвернешься ты от пальцев ослабелых,
И кровь, которую ничем не побороть,
Тяжелою волной пловцов накроет белых
И бросит на твою утесистую плоть...

Смиряет демонов твой остров тихоструйный -
Обетованный край! - любовь плывет к нему
В надежде с гидрою сразиться поцелуйной
И ненавидящим зрачком пронзает тьму!

Ах, если золото сквозь абрис нетворимый
Вгрызется в теплую предутреннюю ткань,
Вернись в прозрачный мрак, где Тождества незримы,
Провалом мраморным в лучах рассветных стань!

Пусть губы, раздцоясь в улыбке изнуренной,
Продолговатых слез кусают стебелек, -
Под маскою души, ко сну приговоренной,
Покой настиг тоску и отдохнуть прилег.

Старуха, что атлас округлый золотила
И ставни жгла перстом, альков забыла твой -
Не вырвать ей тебя из утреннего ила,
Светилу не вручить запястий звон живой...

Но дерево извне раскрыло веер дымный,
Укоры совести гоня в конце концов,
И над трилистником пылающие гимны -
Напевы птиц - одни смиряют мертвецов.