Под пологом из белого муслина
Свет ночника плывет волной атласной
Туда, куда несет его стремнина
В тени, неуловимой и всевластной.

О полог над постелью Аделины,
Он слышал, Клер, не раз твой голос ясный,
Твой серебристый стон, твой смех невинный,
К которому примешан шепот страстный.

«Люблю, люблю!..» – то громче крик, то глуше;
Клер, Аделина – жертвы сладкой клятвы,
Живительный испили этот яд вы.

Любите! Одиноки ваши души,
Но в сей юдоли слез вы тем богаты,
Что метят вас блаженные Стигматы.